Перейти к публикации

проза (с)


Галт

Рекомендованные сообщения

Мои родители, земля им пухом, были страстно увлеченные наукой люди. Такие увлеченные, что не сильно заметили мое появление.
Да и само время тогда такое было – увлеченное – еще волновали полеты в космос, поэты волновали все сильней, Высоцкий, оттепель давно сковало льдом – но все «дышало», пусть и втуне.
И промозглой питерской зимой, в нашей квартире витал дух весны и интеллектуального инакомыслия.
Задорно поглощенные наукой, предки не слишком занимались моим воспитанием, и не особо переживали, что до четырех лет, я молчал как рыба. Только мычал, ревел или пукал.
– Пес нямой, – ласково говорила мама, заправляя в меня пересоленную кашу.
– Немтырь, безъязыкий, принемывает, немта, немталой, и…брюква! – весело добавлял папа от пишущей машинки, – трубка давно потухла, но увлеченный работой он исправно затягивался.
– Тихий, – ласково резюмировала мама.

Родители были филологи и работали над сборником обсценной лексики и горячо обсуждали непонятные мне слова и выражения, напрочь позабыв про магнитофон в моей коробушке.
К четырем, я несмело заговорил, да так, что окружающие порой краснели до истерических слез, а родителям было страх как неловко. Вскоре они уехали в экспедицию, где и погибли в автокатастрофе

Помню серый день, два кумачовых гроба, в их «праздничных» – белых вместилищах – страшно незнакомые люди, но все же это они – папа и мама. Толпа прячущих глаза молодых людей – друзей, коллег, гвоздики гвоздики гвоздики... Ненавижу гвоздики.
Тогда я опять замолчал, на долгих два года. Как не билась со мною бабушка и врачи, ничего не выходило – я просто не хотел говорить. В садик не ходил – воспитывала бабка, в прошлом, сама учитель. Все понимал, – больше сверстников, бегло читал, но – молчал.
– Витенька, ты говорил во сне, почему же ты молчишь? – часто плакала бабушка.
Худшие годы жизни.
Я тосковал, часто перебирал родительские бумаги, читал – вспоминались их споры, засыпал за столом с тихими слезами, положив голову на неудобную печатную машинку.


В шесть с половиной, стараниями бабки (заслуженного педагога) меня определили в специальный класс, – попросту УО, – к долбоебам. К первому сентября я заболел ангиной, и бабушка привела меня в школу только к середине месяца.

Школа меня оглушила – у забора курили мужики в школьной форме, и стригли школоту гнусными глазами, как стегали плеткой. Все бабье, начиная с четвертого класса, было выебано и в бантики и в комсомольские значки.
На крыльцо втягивалась шумная толпа. Она скакала, кривлялась, орала и дралась как стадо макак. Кого-то гвоздили ранцем по голове, кому-то срывали скальп за косы.
В дверях образовалась пробка, которую жестокими пинками без разбору – девочка ли, учитель начальных, сокрушил разящий табаком старшеклассник с карточкой «всесоюзный розыск».
Бабушка как стреляный педагогикой воробей повременила быть убитой, и мы обождали в сторонке.
Старуха глядела на деток, тихо улыбалась своим школьным воспоминаниям, а я окаменел – это нормальные?! Тогда с кем светит грызть кирпичи букварей мне? С фашистами? Я совсем забздел.


Класс УО размещался подальше от людских глаз – в тихом аппендиксе, по соседству с библиотекой и кабинетом рисования.
Казалось, за дверью хуярит скотобойня – визги и рев стояли, будто под двуручными пилами, театрально пагибало стадо свиней и один слон.
Бабка приоткрыла дверь, и у темечка сверкнул нож. Она захлопнула дверь и сказала: – Учительница отошла.
Отошла! Я понял, – за страшной дверью скопытился педагог. Вернее его вусмерть скопытили первоклашки. Мне вспомнились страшные похороны, затряслись ноги.
– п*здец. – сказал я вдруг.
– Да, внучек. – согласилась бабушка, подбирая с пола смертоносный циркуль. – Чего?!
Она так и всплеснула ридикюлем и чертежным струментом: – Заговорил! Заговорил!
Трогательную сцену прервала целая и невредимая училка. Оправляла юбку, она светила ободряющей улыбкой гробовщика.
– Как тебя зовут? – спросила она, и погладила меня по голове разящей табаком ручищей, намозоленной, то ли указкой, то ли той самой пилой.

Я ее умилял – был я рус, причесан на пробор, глаза большие и голубые – хороший мальчик, с острым девчачьим подбородком и пухлыми губами – с виду отличник и книгочей.
Где червоточина, в чем гнусь в этом херувиме? – гадала она, сверля меня испытующим взглядом лупастых глаз.
– Он немой. – неуверенно сказала растерянная бабушка, еще не веря в чудо.
– Аа… – промычала тетка, понимая, что я по адресу, несмотря на сусальный портрет, – Так как его зовут?
– Ожегов, Даль… – неожиданно сказал я испуганно. – Обсценно…
Бабушка схватилась за сердце в нехорошем предчувствии, а училка сказал:
– Ссутся у нас все. Я буду звать тебя Миша. Миш у нас нет, а Даль – странно, и дети не запомнят.
– Это Котлов Витя. – промямлила бабка.
Училка втолкнула меня в класс, захлопнула дверь и вышла проводить старуху и заодно перекурить.


Я очень хорошо помню наш последний с папой и мамой Новый год, гостей в нашем доме, застолье, хрип Высоцкого, задушевная гитара, споры, танцы, стихи и опять Высоцкий.
Тут же – Первомай, пивная бочка, клифты и орущая гармошка, сразу ножик, минуя споры, битые кружки и зубы под ногами.
Вот девочка крутится на месте как юла, к ней раз за разом норовит подступиться хохочущий мальчик – получал по лицу, садится на пол, встает, и повторяет попытку.
Из носу кровь и сопли, но он счастлив аттракционом, – упорный мальчик, наверное будущий космонавт, трижды герой, или сборщик шариковых ручек – ударник.
Двое с аппетитом хуярили промокашки и плевали в трубочку, метя друг в друга. Они были меткие, эти двое, – лица обоих живописно заштрихованы целлюлозой, один вылитый Кутузов.
Кто-то ковырял сопли, кто-то скакал веселым козлом по партам и подоконникам на одной ножке, норовя её лишиться – а нога-то у прыгуна, и так одна-одинешенька – последняя. И кажется понятно, как проебали первую.
Кто-то играл в слона, где-то выжигали – тщедушный долбоеб жег вязанку линеек, а одна девочка кажется молилась. Чуть позже я узнаю – ее глаза с рождения застряли у переносья, а из-за анемии зябли руки, и она их расцепляла лишь для захавать перловки с канпотом.


Тут, застенчивым слоном подкрался здоровенный как свин мальчик в очках на резинке, со стеклами от телескопа, и угрожающе хрипя слюнявым хайлом, то ли спросил, то ли предостерег:
– Тхы кхто? Гхы.
Мне послышалось: «Хандэ хох!»
– х*й в пальто. Варенай Мадамкин. – со страху представился я литературным псевдонимом (папа любил меня так величать, когда я ссался).
Видимо, стресс запустил некие механизмы мозга – в голове так и мельтешили слова. Папа и мама могли часами дискутировать по поводу своего научного труда, а когда уставали, то отдыхали играя, – перекладывали «манда» на вологодский и рязанский говор, – получалось ласковое «монда» или зазывное, акающее «мандаа».
Или решали, имеет ли ёмкое «манда», право на множественное число, как сакраментально сакральное «пи*да». Они были увлеченные люди, а у меня очень хорошая память.
– А я, Виталикхр. – страшно прохрипел заплывшим салом горлом урод, жадно глядя на меня из-под очков.
Попробуйте-ка взглянуть из-под очков, не вздернув их на лоб – голова не отламывается? Зато хорошо видно потолок.
Вот и Виталик, казалось, разглядывает потолок, на самом же деле, он пристально изучал меня, и то и дело облизывался. Варан ебучий.
– Гавайх дружикрх. – прохаркал он, окончательно увлажнив меня слюной, – видимо мариновал для размягчения плоти.
– Опиздоумел, козлоебина. Хууй. – процедил я, стараясь не выказать испуга.
Ранимый людоед вдруг заплакал и съебался – залез под раковину, выдавив из «домика» троицу одинаковых пацанов в девчячьих фартуках. Они подошли ко мне и обступили.


– Новенькая. – пропищал один и с любопытством френолога пощупал меня за голову, –опознал. – Мальчика.
– Расщеколда ебан рот. Геть отседа, мандавоши! – угрюмо сказал я. Вообще, я хотел сказать – не бейте меня, ребята. Попытался загладить: – Пиздося кисельная.
Они засмеялись счастливые и представились – Вика, Валя, Вера. Это были девочки, похожие на тифозных, обритых мальчиков. Они повели меня полуобморочного, знакомиться с остальными обитателями чумного барака.
Одноклассники меня обнюхивали, ощупывали, словно прицениваясь к будущему визжалу – «Рано пороть, пущай прослойка завяжется», а одна щекастая и вовсе отведала на зуб – целиком сунула мою ладошку себе в зоб – сразу есть не стала, а продолжила рисовать войну – заглотила про запас короче, как белка орех.
Во рту я нащупал пригоршню карамелек, ластик и, кажется даже ключ от дома. Еле бл*дь вычвакнул – тварь еще и разревелась.
Я был исключительно подавлен. Если я здесь останусь, то сойду с ума, замкнусь, а я только-только разговаривать начал. Я хотел жить!
Надо было отсюда выбираться.


Тут вернулась училка и объявила обед. Харчились УО после всей школы, чтобы не портить детям аппетит. Сгуртовав нас подзатыльниками, училка погнала рассыпающееся стадо на выпас.
Столовая средней школы после обеда – минное поле. Кто помнит – поймет. Это вам не нынешний буфет с чипсами и шоколадками – это  правильное питание из первого, второго, третьего и кисель – есть где разгуляться ребячьей фантазии.
Ну кто не получал по башке тефтелей в подливе и не поскальзывался на киселе?
Учуяв манку, Виталикхр тревожно захрюкал и ломанулся к деликатесу. Старушка хуярившая в тележку посуду, бросив в пизду катафалк, испарилась в моешную, в кухне перестали брякать посудой.
– Смотрим, дети. – предупредила училка.
Урча, Виталик грузно перемахнул пару лавок, обрушил телегу и вступил в кисель – хуяк! – задрожали стекла и мигнули лампы, в кабинете труда в ворохе стружек всхрапнуло, и показалась опухшая морда в сивой щетине и берете – точь-в-точь заматеревший с годами, до медно-красного Мурзилка.
– Идем, дети.
Мы дружно подняли выскальзывающего из рук, жадно облизывающегося Виталика.
В железных мисках резиновая манка. Из кухни посмеивались на нас жирные бабищи в чепцах: «Кому добавки?»
Училка улыбалась в сторонке и кушала куриную ляжку. Я просто сидел и пырял кашу ложкой – отскакивает.
Училка подкралась и отвесила звонкую затрещину: – Жри, урод.
В кухне одобрительно заржали: «Так яво, придурка! Каша яму вишь не нравицца!»


И тут, меня прорвало плодами научной деятельности родителей покойничков:
– Микитишки отхуярю, недоёба блядовитая. Пиздуха червивая, хуёза грешная. Мудорвань! – прокричал я, едва не плача от обиды.
Учительница первая моя, выронила из хавальника кусок курятины, – думаю, ее сроду так не вышивали гладью. Страшно сопя, потащила к завучу.

В зеленом как ботанический сад кабинете, симпатичная тетка в золоте, уютно кушала свежие пирожки с повидлом, вкусно запивая чаем из красивой чашки, и была еще счастлива.
Задыхаясь от невозможности вырвать мне голубые глаза и сожрать, училка пожаловалась:
– Этот…этот…Он матом, почище Фемистоклова (трудовик)! Вы бы слышали!
– Этот? – завуч недоверчиво оттопырила от румяного пирожка холеный мизинчик на меня. – Так он же немой.
– Ща! Хуями кроет, что твои блиндажи!
– Прекратить! – хлопнула по столу завуч. – Что себе позволяете?! Вы советский учитель!
– Ебанашка без напиздника. Размандить ее к хуям. * в мохнатые жерновцы ету трупёрду. – поддержал я симпатичную заведующего учебной частью.
Пирожок брякнулся в чай.
Не веря ушам, она вежливо переспросила:
– Что вы сказали?
– Ни хуюшечки, ни хуя…Феея…
– Что за фокусы? – только и смогла вымолвить она.
Опомнившись, приказала: – В медкабинет его!

Они потащили меня к медсестре – вдруг у меня солнечный удар от ламп дневного освещения, или приступ эпилепсии, и я чего доброго подохну в стенах доброго и вечного.
Сестра потрогала мой лоб и залупила глазные перепонки: – Нормальный.
Но у провожатых были такие лица, что она без слов свалила меня на кушетку и смерила давление:
– Нормальное!
– Ебальное, на кожаном движке. – подтвердил я, и у девчонки заполыхали щеки, а на месте грудной заглушки, выскочили под халатом два кукиша.
– Целкунчик очковского. Мандушку на стол, ваше словно, товарищ х*й!
Сестра упала в обморок. Слова кишели в башке, и хоть частью, смысл их был скрыт, но я неуловимо понимал месседж, как теперь говорят.
– Трудовика, мигом! И к директору его! – приказала завуч моей класнухе, и кинулась приводить в чувство медсестру.
Вошел запорошенный стружкой, «не смазанный» и злой трудовик Фемистоклов:
– Этот? – кивнул он на меня, и подтянул сатиновые нарукавники.
– Этот.
Тогда он подошел и встряхнул меня, – в его карманах стеклянно звякнуло: – Материшься?
– Ебанулся?
– Охуеть… – присвистнул трудовик.
– Охуенней видали. Подпиздник подбери.
– Только без рук! – воскликнула завуч, загораживая меня от порывистого, «не смазанного» спросонок трудовика. – Ребенок сумасшедший! К директору, только обыщите, вдруг у него гвоздь.
– Пиздолет. – опроверг я унизительную чепуху.
Трудовик с опаской ощупал меня.
– Хорош хуюжить, шмонандель.


Поволокли к главному. Тот тоже ел пирожки. Судя по аппетитному аромату, – с мясом учащихся. Тут походу, все объедали детей.
Директор выслушал возбужденных коллег, разумеется не поверил, и ласково спросил:
– Как тебя зовут, сынок?
– х*й важный.
– Таак… Ведите его к военруку, пусть у себя держит, он на фронте штрафниками командовал, а сами, срочно вызывайте родителей.
– Может и милицию? – спросила завуч.
Директор категорически развел руками: – Не будем марать честь школы. Мы его, наверное исключим.
Я испугался – «наверное» меня не устраивало.
Надо было наверняка, и я собрал остатки сил: – Хуярь голомудый. Мохнатый станок мандит тебе в …
Мне заткнули рот…


– Этот? – не поверил военрук.
Трудовик щелкнул в рыжий зуб: – Отвечаю, комиссар. Таакое, – он покрутил головой, – пирожки черствеют. Ты к нему спиной не поворачивайся.
– Здорово, урченок. – сказал массивный и дружелюбный военрук. – Хошь автомат помацать?
– Здравствуйте. Хочу.
– Ругался?
– Чуточку.
Он принес охуенную машину в мой рост.
– А патроны?
Военрук на это только крякнул и мудро погладил меня по голове: – Таким как ты, патроны даже на фронте не давали.

Так меня выперли из школы. Я бросил дурить и вербально развязался, стараясь избегать врожденного мата. Определился в соседнюю школу, в обычный класс. Там тоже не поверили…
– Этот? – спросила завуч телефонную трубку, разглядывая меня с благонадежным пробором. – Не путаете?
Кажется, я ее умилял…На столе румяные пирожки.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

В свое время я пару лет (лет - как сезонов) подрабатывал я проводником в поездах. Работа среднего уровня пыльности, а денежка неплохая. Плюс ко всему - удалось устроиться на неплохой поезд - не Средняя Азия, не Крым-Кавказ, а тихий и прохладный Мурманск. Ни тебе нэгаварашых па руски «братских народов», ни прочей лабуды - пассажиры обычно мирные. За одним исключением. Лето - это не только сезон дачников и курортников, но и сезон дембелей. И солдат-отпускников.
Коллеги-проводники с бОльшим опытом говорили, что «один дембель в вагоне - неприятность, два дембеля - проблема, три - беда, а четыре – стихийное бедствие». Я поначалу не то чтобы не верил: думал, что ребята немного преувеличивают. Впрочем, повозив пару раз одного-двух дембелей, я понял, что изречение не так уж далеко от истины. Особенно, когда едешь не 6 часов в Питер, а 36 в Мурманск.
В общем, переходим к самой сути. Стоял погожий летний денек и поезд у перрона. До отхода оставалось еще минут 15 и мы с ребятами покуривали у дверей в вагоны, лениво перекидываясь парой слов. Настроение расслабленное, я даже не придавал особого значения одному факту - соседние вагоны стояли уже наполовину (а то и больше) заполненные, а в моем сидели лишь две девушки-подружки. Это в плацкарте-то на 54 места.
Впрочем, всякое бывает. До отправления остается минуты 3-4, как вдруг с дальнего конца перрона донеслись странные звуки. Пьяное пение доброго десятка глоток. Судя по тематике песен - пение военных, а учитывая летний сезон, напрашивался вывод - дембеля и отпускники.
- Вот кому-то повезло, - говорю я приятелю-проводнику, не понимая еще всей серьезности ситуации...
После чего ловлю на себе изумленно-сочувствующие взгляды коллег.
Действительно, все вагоны поезда уже были заполнены почти под завязку - где 2-3 свободных места, где вообще ни одного... Все, кроме моего...
- НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! - на пару секунд мой отчаянный крик перекрыл все иные звуки вокзала, включая даже пьяное пение дембелей. Но было поздно...

 

 

 

 

 

 

Самые худшие мои ожидания подтвердились на 200%. Предположение о десятке глоток казалось несбыточной мечтой. В моем вагоне N13 (ага!) по маршруту Москва - Мурманск направлялся взвод дембелей кучка отпускников из той же части - итого... 44 (СОРОК ЧЕТЫРЕ) человека.
- 3.14-здец ежику, - это была самая невинная и цензурная из волны мыслей, пронесшихся в тот момент у меня в голове.
Тем временем пьяная орда уже вплотную приблизилась к входу в вагон.
Попросив коллегу минуту присмотреть за этими пассажирами, пока они разыскивают проездные документы, я пулей пронесся в вагон - к девчонкам.
- Быстро схватили шмотки и бегом в соседний вагон! -- выпалил я им на одном дыхании. - Как отъедем - пристрою на свободные места!
Девочки стали возмущаться - как так, наши места, мы за них деньги платили! Возмущение сняло как рукой после моей следующей фразы:
- Выгляните в окно. Увидели? Вот ЭТО сейчас будет ЗДЕСЬ!!!
Выглянув в окно, девчонки мигом похватали манатки и смылись с глаз долой. Вагон был пуст. Я выдохнул с облегчением - по крайней мере, человеческих жертв не будет. О, как я был наивен...
Когда я вышел из вагона, билеты уже был приготовлены. За старшего у дембелей был шибздик метр с кепкой в звании лейтенанта - он и протянул мне пачку из 44 билетов. Паспортные данные я проверять не решился – лишь сверил кол-во билетов с кол-вом пассажиров. Стоило «войску» загрузиться в вагон, минута, и поезд отправился.
Пройдя по вагону, я сделал робкую попытку провести с пассажирами небольшую разъяснительную беседу - дескать, вагон казенный, и ломать его не надо бы. Шибздик «успокоил» меня фразой «Не ссы, братуха», и понеслось...
Первым делом я побежал к начальнику поезду - «Что делать?» Она (тетка лет под 50) начала было меня успокаивать - все, мол, возили дембелей, кстати, их у тебя сколько? СКОЛЬКО????
На это она пошла посмотреть лично. Надо сказать, что до самого Бологого (3 часа) дембеля вели себя относительно прилично - просто пили, орали песни и курили прямо в вагоне - тихая, спокойная обстановка.
Первым делом мы заперли внешние двери вагона, изолировав его от прочего состава. После чего, проводив начсостава, смотревшую на меня прощальным взглядом, я и сам заперся в проводницкой. Было сравнительно тихо – почти до конца Ленинградской области - дембеля решили прикорнуть перед «великими свершениями». Теплилась надежда, что все обойдется...
Кульминация поездки началась, когда поезд достиг станции Лодейное Поле - 760 км и 11 часов от Москвы. Пассажирчики проснулись и обнаружили, что выпивка тютю. А тут такой подарок - стоянка почти двадцать минут.
Дембеля потянулись в магазин. Несколько гонцов зашли внутрь, остальные растянулись цепочкой между зданием и вагоном. После чего «по рукам» пошла погрузка. Грузили водку. Ящиками. На свою беду я решил их подсчитать...
Я пожалел, что великий поэт Александр Блок уже умер - иначе он изменил бы текст своей знаменитой поэмы... Ящиков было ДВЕНАДЦАТЬ.
Через полчаса после отправления начался настоящий ПИ#ДЕЦ. Второй ящик был уже опустошен, и дембеля начали «устраиваться поудобнее».
Проход внутри вагона был наполовину выстлан... верхними полками - их выдрали из стены с корнем. Видимо для того, чтобы было мягче падать. В центре вагона был накрыт СТОЛ - столик внутри плацкартного «купе» и столик между боковыми полками соединялись... внутривагонной дверью (той, что отделяет сам вагон от закутка, в котором стоит титан и находится дверь к проводнику). Про «вентиляцию» в виде местами разбитых, местами высаженных вместе с рамой окон я уже молчу...
Я тихо выскользнул из своего купе и, заперев вагон снаружи, помчался к начсостава. «Пи#дец», говорю. «Пошли смотреть» - отвечает. Не дошли.
Посмотрели на вагон через окошечко железной тамбурной двери.
Эта дверь была одной из немногих уцелевших. Мало того, что в процессе «конверсии» столом стала дверь межу вагоном и тамбуром. Напрочь была снесена ода из вагонных дверей!!! Тех, что «на улицу». Железная.
Запертая на прочный замок. (Ее впоследствии так и не нашли - ни в вагоне, ни на путях по ходу следования.)
«Надо что-то делать» - подумали мы хором. Вопрос - что? В составе по правилам едет наряд милиции - 3 человека. Пусть даже и с оружием – 3 против 44 - не сила. Вернувшись в купе начальника поезда, связываемся с ближайшей крупной станцией - Петрозаводском. Нас выслушали и обещали прислать наряд. Мы напомнили, что дембелей в вагоне 44. Нам сказали - «не ссыте».
Оставшиеся до Петрозаводска полтора часа я просидел у коллеги в соседнем вагоне. Смотреть на творящееся в 13-м е было сил. Из того же соседнего вагона я и выбежал на платформу в Петрозаводске - первым из всего поезда.
Менты не подвели - на перроне стояло настоящее «маски-шоу» в камуфляже и с автоматами. «В какой вагон? В этот? Отпирай» - несколько ОМОНовцев ворвались в вагон, едва я успел трясущимися руками отпереть дверь снаружи. Еще несколько стражей порядка расположились у одного из вынесенных с корнем окон.
Впервые в жизни я с таким счастливым видом наблюдал за действиями ментов!
Не прошло минуты - в окно вылетает дембель, на платформе его укладывают мордой в асфальт, вяжут и укладывают неподалеку. 44 пассажира покинули вагон меньше чем за 10 минут и отправились в местную ментуру. Дальнейшая их судьба меня не интересовала. Переглянувшись с проводником из 12-го, мы пошли к нему в купе. Отпаивать меня пивом.
P.S. В Мурманске 13-му вагону был вынесен вердикт - «восстановлению не подлежит. На списание». Обратно я ехал уже в другом вагоне.
З.З.Ы. Когда в Петрозаводске я на минуту заглянул в опустевший вагон, я увидел 11 пустых водочных ящиков. В двенадцатом сиротливо стояли две непочатых поллитры.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 2 weeks later...

Как Новосибирск в ночи выглядит таинственней и привлекательней, так и обнаженное женское тело под кружевным бельем выглядит гораздо сокровенней и желанней. Через черное небо просачиваются бледные тела звезд, а легкий ветер страсти бьет по щекам, разгоняя кровь по покрасневшему лицу. Девушке необходимо нижнее белье ручной работы так же, как Новосибирску нужна ночь, поэтому мы сделали подборку 5 новосибирских дизайнеров, которые возвращают контроль над женскими ресурсами текстильной красоте.

Нижнее белье — это крона дерева, и только она может восхищать, изредка отвыкая от своей красоты стволом резинок. Никто не смотрит в глубину, никто не стремится проникать в корни, ведь человек боится любой глубины, как нечто таинственного. Корни человек чувствует сердцем, слушает пульс пятками, дорисовывает их страхами в своем воображении, но все же продолжает смотреть на ту грань, которая разделяет примитивное естество и разнообразие человеческой мысли. Нижнее белье — это всегда промежуток, что-то, что всегда находится «между». Между взглядом и рубиновой пустотой, между тишиной и шумом, между всем и ничем. Красивое и дорогое белье — это красивое и дорогое «между», на которое хочется тратить больше времени, чем оно от себя требует.

Как мы все знаем, женские гениталии бывают разными и редко найдется такой экземпляр, который бы подошел для съемок в рекламе. Нижнее белья, как и кислота, придают потрохам, улыбки Венеры или невидимому домкрату целостность, все становится одинаково скрытым и надежно спрятанным под идеей, концептом. Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины, а нижнее белье дано, чтобы не умереть от разнообразия этой истины. Надев трусы, мы на время приглушаем шум бесконечной шутки и бросаем вызов Создателю, словно художник бросает вызов красками окружающему его унынию.

Авторское женское белье — это свежая высотка среди постсоветского пространства с щетиной хрущевок, в которых замурована все циничное и смертельно опасное, это протест среди католических лозунгов «рожай», двуствольный дробовик в полку лучников, это пышный куст цветов вдоль облинявшей клумбы. Кажется, что к девушкам в кружевном белье липнут взгляды, как грязь к собаке, только встав на четвереньки и, отряхнувшись, она еще больше замарается скользящими зрачками, которые отставляют слизняками мокрый след. Надев кружевное белье, нужно быть готовой к лужам в глазницах окружающих.

Женская красота держится на трех подпорках: внешность, фигура и нижнее белье. Иногда она держится лишь на нижнем белье, словно на костыле, ведь оно действует на мужчин, как труба факира для кобры, завораживает, заставляет змею подниматься из плетеного горшка, облизывая напряженный воздух. Возможно, для некоторых девушек нижнее белье станет единственным поручнем, за который можно ухватиться во время качки.

Нижнее белье одновременно лишает и дает нам возможность созерцания, сужая мир в одну лишь дизайнерскую проекцию. Мы теряем кругозор, как теряет водолаз дыхательный аппарат, слова приходится будить, а внимание реанимировать холодными прикосновениями рук. Наверное, мы возложили слишком большую ответственность на нижнее белье, слишком понадеялись на его дезинфицирующие свойства, но как бы то ни было, оно того стоит. Да и ничего не остается, кроме того, как размышлять, глядя на хрупкую полупрозрачную ткань.

***
Вы еще хотите кружевные трусики и в ЕС? Ну, тогда мы из Новосибирска идем к вам, в рубиновую пустоту в лужах ваших глазниц.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 3 months later...

Мария встала утром, села в автомобиль, придуманный и собранный мужчинами, сделанный из металла, вылитого мужчинами из руды, добытой мужчинами; налила бензин из нефти, добытой и переработанной мужчинами; поехала по дороге, построенной мужчинами; зашла в дом, построенный мужчинами из бетона, залитого мужчинами и кирпича, положенного мужчинами, отапливаемый котельной, построенной мужчинами.

Поднялась на лифте, смонтированном мужчинами; включила свет от сети, проложенной мужчинами от электростанции, построенной мужчинами; залила кипятком, подогретом на газе, добытом мужчинами и полученном из водопровода, проложенного мужчинами, кофе, привезенный мужчинами самолетом, изобретенном и построенном мужчинами, выращенный на плантациях, обрабатываемых мужчинами.

Взяла булочку из пшеницы, посаженной и собранной мужчинами, привезенной мужчинами в магазин, построенный мужчинами; нажала на кнопку компьютера, изобретенного и собранного мужчинами; открыла программы, созданные мужчинами.

Зашла в Интернет, созданный мужчинами и написала буквами из алфавита, созданного мужчинами:

«Я – независимая женщина. Зачем мне эти алкоголики?».

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Молодой еврей пришел к известному раввину и заявил, что хочет изучить Талмуд.
— Ты знаешь арамейский? — спросил раввин.
— Нет.
— А иврит?
— Нет.
— А Тору в детстве учил?
— Нет, ребе. Но вы не волнуйтесь. Я окончил философский факультет Беркли и только что защитил диссертацию по логике в философии Сократа. А теперь, чтобы восполнить белые пятна в моих познаниях, я хочу немного поучить Талмуд.
— Ты не готов учить Талмуд, — сказал раввин. — Это глубочайшая книга из всех, написанных людьми. Но раз ты настаиваешь, я устрою тебе тест на логику: справишься — буду с тобой заниматься.
Молодой человек согласился, и раввин продолжил.
— Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдет умываться?
У молодого философа глаза на лоб полезли.
— Это тест на логику?!
Раввин кивнул.
— Ну, конечно, тот, у кого грязное лицо!
— Неправильно. Подумай логически: тот, у кого грязное лицо, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и решит, что его лицо тоже чистое. А тот, у кого лицо чистое, посмотрит на того, у кого лицо грязное, решит, что сам тоже испачкался, и пойдет умываться.
— Хитро придумано! — восхитился гость. — А ну-ка, ребе, дайте мне еще один тест!
— Хорошо, юноша. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдет умываться?
— Но мы уже выяснили — тот, у кого лицо чистое!
— Неправильно. Оба пойдут умываться. Подумай логически: тот, у кого чистое лицо, посмотрит на того, у кого лицо грязное, и решит, что его лицо тоже грязное. А тот, у кого лицо грязное, увидит, что второй пошел умываться, поймет, что у него грязное лицо, и тоже пойдет умываться.
— Я об этом не подумал! Поразительно — я допустил логическую ошибку! Ребе, давайте еще один тест!
— Ладно. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдет умываться?
— Ну… Оба пойдут умываться.
— Неправильно. Умываться не пойдет ни один из них. Подумай логически: тот, у кого лицо грязное, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и не пойдет умываться. А тот, у кого лицо чистое, увидит, что тот, у кого лицо грязное, не идет умываться, поймет, что его лицо чистое, и тоже не пойдет умываться.
Молодой человек пришел в отчаяние.
— Ну поверьте, я смогу учить Талмуд! Спросите что-нибудь другое!
— Ладно. Два человека спускаются по дымоходу…
— О Господи! Ни один из них не пойдет умываться!!!
— Неправильно. Теперь ты убедился, что знания логики Сократа недостаточно, чтобы учить Талмуд? Скажи мне, как может быть такое, чтобы два человека спускались по одной и той же трубе и один из них испачкал лицо, а другой — нет?! Неужели ты не понимаешь? Весь этот вопрос — бессмыслица, и если ты потратишь жизнь, отвечая на бессмысленные вопросы, то все твои ответы тоже будут лишены смысла!

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Рост человека познается по его интересам.
Стадия первого порядка: купить большой дорогой автомобиль и Ролекс, читать Коэльо, презирать Донцову, любить худенькую блондинку с пышной грудью.
Стадия второго порядка: купить маленький стильный автомобиль и часы Лонжин. Читать Умберто Эко. Презирать Коэльо, любить ироничную брюнетку.
Стадия третьего порядка: ездить на метро и такси, потому что так быстрее и дешевле, носить Свотч, читать Анну Гавальду, выключать воду, когда чистишь зубы. Никого не презирать, потому что это разрушает карму. Никого не любить, потому что ты еще не встретил своего человека.
Стадия четвертого порядка: продать квартиру, машину и Лонжин. Поехать в Тибет, постичь себя, любить всех.
Стадия высшего порядка: вернуться из Тибета, никому ничего не рассказывать, купить автомобиль, который нравится, на досуге читать Донцову, время смотреть на телефоне, любить маму своего ребенка. Осознавать, что любой человек с книгой Коэльо в руках может оказаться достигшим нирваны Буддой.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 3 weeks later...

Трое математиков и трое физиков собираются ехать на поезде в другой город на конференцию. Они встречаются перед кассой на вокзале. Первой подходит очередь физиков, и они, как все нормальные люди, покупают по билету на человека. Математики же покупают один билет на всех.
– Как же так? — удивляются физики, — Ведь в поезде контролёр, вас же без билетов оттуда выгонят!
– Не волнуйтесь, — отвечают математики, — У нас есть МЕТОД.
Перед отправкой поезда физики рассаживаются по вагонам, но стараются проследить за применением загадочного «метода». Математики же все набиваются в один туалет. Когда контролёр подходит к туалету и стучит, дверь приотворяется, оттуда высовывается рука с билетом. Контролёр забирает билет, и дальше все они без проблем едут в пункт назначения.
После конференции те же вновь встречаются на вокзале. Физики, воодушевившись примером математиков, покупают один билет. Математики не берут ни одного.
— А что же вы покажете контролёру?
— У нас есть МЕТОД.
В поезде физики набиваются в один туалет, математики — в другой. Незадолго до отправления, один из математиков подходит к туалету, где прячутся физики. Стучит. Высовывается рука с билетом. Математик забирает билет и возвращается к коллегам.
МОРАЛЬ: Нельзя использовать математические методы, не понимая их!

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 2 months later...

Фейерверк на майские праздники

До экспериментальной проверки каких-либо утверждений, выходящих за рамки изменения цвета индикаторов, выделения газа и образования белого творожистого осадка, на школьных уроках химии дело доходит редко, и тут мы не были исключением. Словом, на выходе из школы мы имели о реальной химии весьма расплывчатые, иногда – совершенно фантастические представления.
В качестве комментария – реакция металлического натрия с водой, протекающая, согласно учебнику, "с шипением". Именно так и учила Клавдия Андреевна (это о реакции), и запоминали это достаточно надежно: где-то в подсознании хранилось – ничего особенного, одно шипение. О том, что это не так, большинство выпускников российских школ не подозревает: если в учебнике – "с шипением", значит, с шипением.
Поскольку металлический натрий дешев и химиками используется довольно широко, на химфаке годовой его расход исчислялся десятками килограммов. В продажу он поступал под слоем керосина, в запаянных литровых металлических банках, в коих обычно и хранился после вскрытия банки. Когда для реакции требуется натрий, химик выуживает пинцетом кусок из банки, обрезает его со всех сторон ножом от корки, как сыр, и этот чистый свежеобрезанный блестящий натрий вводит в реакцию. Корки-обрезки по нормам техники безопасности положено заливать спиртом (в котором они растворяются с кипением спирта и выделением водорода), поскольку деть их решительно некуда – в мусор не бросить – могут загореться, и в воде не растворить, так как "шипение" бывает только в школьных учебниках. Естественно, каждая лаборатория факультета вместе с натрием получала спирт для уничтожения его остатков. А поскольку спирт был самый что ни на есть питьевой, расходовать его по назначению никому не приходило в голову, и обрезки накапливались. Чтобы как-то все-таки от них избавляться, на факультете дважды в год снаряжали специальную машину. Накануне, обычно перед майскими и ноябрьскими праздниками, вывешивалось объявление, призывающее принести все остатки натрия (а также и калия, который используется гораздо реже) в некую оговоренную комнату с кафельным полом и в отдельно стоящем корпусе. На следующий день с помощью двух-трех студентов-добровольцев многие десятки собранных банок (стеклянных) с обрезками загружались в кузов грузовика, украшенного красными флагами (опасный груз!) и отвозились на ближайшую свалку, где и топились в подходящей луже. Прознав об этом, я, естественно, при первой возможности оказался в числе добровольцев. Мы доехали до большого пустыря, недалеко от места, где позже построили Олимпийскую деревню, и где было множество больших и маленьких то ли прудов, то ли котлованов для будущего строительства, окруженных кучами строительного мусора. Хотя к самой воде машина подъехать не могла по причине непролазной грязи, таскать нам пришлось недолго. Когда все банки были собраны на берегу, шофер провел дополнительный инструктаж: крышки снимать, бросать по одной и подальше, и желательно так, чтоб "по дороге" из банок ничего не вылетало. "Поняли? Смотрите!" – он нагнулся, взял ближайшую банку, до половины наполненную грязным коричневым то ли керосином, то ли машинным маслом, отвинтил крышку, размахнулся и метнул банку метров на двадцать пять, практически в середину "пруда". Это был особый, неизвестный нам ранее способ метания: замах сбоку, а при выпускании банки ей сообщается вращательное движение вокруг оси, ориентированной вертикально. После этого банка, как гироскоп, перемещается параллельно себе самой, так что до касания воды из нее действительно ничего не вываливается, и даже практически не выливается.
Шлеп – банка коснулась воды, перевернулась и пошла на дно. Никакого шипения мы не услышали – на поверхности осталось лишь масляное пятно, едва заметное с такого расстояния. Шофер, провожавший банку взглядом, лишь мельком взглянул на нас и всматривался теперь в это пятно. Я не испытывал каких-либо эмоций, решив, что натрия в банке практически не было, и собирался уже продемонстрировать степень усвоения урока метания:
–Ба-бах! – на месте, где только что была гладкая поверхность, из воды, с яркой желтой вспышкой, выскочило нечто, тут же снова упавшее в воду:
–Бах!..
– Натрий! – удовлетворенно заявил шофер и нагнулся за следующей банкой.
Вторая банка утонуть не успела, – едва коснувшись воды, она буквально превратилась в фиолетовый огненный шар, и взрыв был – не чета первому.
– Калий – невозмутимо сообщил шофер, но мы понимали это и без пояснений – фиолетовое пламя увидишь не часто.
  Следующие полчаса, может, и час, мы занимались метанием и любовались невиданным фейерверком: временами на пруду горела вода (на самом деле, конечно, выливавшийся из банок керосин или что там было вместе с керосином или вместо него), и из этого моря огня со взрывами и желтыми или – изредка – фиолетовыми вспышками, выпрыгивали и снова падали в воду обрезки металлов, не успевшие прореагировать при первом контакте с водой.
 Не надо объяснять, что желание показать столь замечательный фейерверк друзьям возникло немедленно. Когда через полгода перед майскими праздниками подошла пора очередного освобождения факультета от натрия, план был детально продуман и неплохо подготовлен. Ключевым объектом этой подготовки была трехлитровая банка то ли от огурцов, то ли от виноградного сока. Насобирать обрезков в той самой комнате с кафельным полом не составляло труда, и десяток наиболее полных банок с обрезками временно перекочевали в лабораторию, где я работал. Процедура плавления натрия (т.пл. 99оС) под слоем керосина хорошо известна химикам и часто используется в различных синтезах, обычно – для получения натриевой дроби. Передо мной же стояла обратная задача. С соблюдением всех мер предосторожности в установленную на электроплитке колбу с горячим ксилолом (смесь высококипящих углеводородов, получаемая при перегонке нефти) с помощью пинцета были последовательно перенесены все более-менее крупные куски первой банки, второй, и т.д. Натрий плавился и собирался на дне колбы в виде блестящей линзы, похожей на ртуть, оксиды и другие примеси, содержавшиеся в обрезках, распределялись над линзой в слое ксилола. Когда объем линзы достиг полутора литров, содержимое колбы было перелито в ту самую банку из-под огурцов (естественно, абсолютно сухую, предварительно нагретую и для страховки установленную в тазу). Жидкий натрий собрался внизу и вскоре начал застывать, после чего ксилол был возвращен в колбу и процесс плавления обрезков возобновлен. Вливанием второй порции банка заполнилась натрием практически доверху. Когда слиток окончательно затвердел, поверхность его была промыта чистым ксилолом и залита расплавленным парафином – вскоре и он застыл. Ставший ненужным ксилол был разлит по банкам, в которых прежде были обрезки, а банки возвращены на место. 
 "Изделие" выглядело как-то двусмысленно: если смотреть сверху, можно было подумать, что это большая банка жирной "тушенки" (в то время необходимые для походов мясные консервы были большой редкостью, подчас туристы готовили тушенку самостоятельно) – был виден только белесый парафин, очень похожий на застывший жир; вес банки (плотность натрия – 1, 01) также вполне соответствовал весу банки мясных консервов. Вид сбоку, однако, никак не согласовывался с обычными представлениями о консервах: казалось, что банка сделана из плохого зеркала, в котором при желании можно было пытаться рассмотреть собственный лик – сильно искаженный и замутненный. "Изделие" было закрыто обычной полиэтиленовой крышкой, упаковано в двойной пластиковый пакет и отнесено домой. 
Майские праздники мы часто проводили в байдарочных походах, и этот не был исключением. Выбрали подмосковную речку Лопасню, подъезд к которой электричкой с Курского вокзала особенно прост: от платформы назад вдоль железной дороги чуть более километра. Здесь – рядом с мостом – удобное место для сбора байдарок. Той же электричкой приехало еще несколько групп, часть расположилась выше моста, мы – метрах в тридцати ниже. Все спешили поскорее собрать байдарки и отплыть в поисках лучших мест для ночлега (Современного шоссе Москва–Белгород в то время еще не было, ниже по течению был хороший лесной массив). День был теплый и солнечный, и, хотя на берегу мы оказались ближе к вечеру, где-то звенел жаворонок, летали бабочки, пахло весной.
 В тот год зима была снежная, а весна поздняя, так что паводок только прошел, и Лопасня – летом курам по колено – выглядела вполне солидно. Сразу ниже моста, где мы и расположились, образовалось небольшое проточное озеро, о глубине которого можно было судить по круто уходящему в воду склону и затопленным кустам на противоположном берегу. Когда байдарки были собраны, я достал из рюкзака "изделие", снял крышку, проковырял ножом дырочку в слое парафина: "Наши", естественно, знали – в самых общих чертах – о предстоящем испытании, участники остальных групп (всего – человек двадцать в поле зрения, плюс группы за мостом, которых мы не видели из-за насыпи) были в полном неведении. Банка выглядела вполне мирно (да и кто станет смотреть на какую-то банку, когда надо поскорее отплыть?). О том, что в банке, "наши" знали, но о том, что произойдет, не могли и подумать – в сознании и подсознании натрий реагировал с водой с шипением, а я всем видом показывал, что нечто подобное и будет – так, небольшой салют в честь начала спортивного сезона и предстоящего праздника Международной солидарности трудящихся. Все было быстро и буднично – стоя у самой воды, я легонечко бросил банку в воду в нескольких метрах от себя. Яркая и блестящая, банка пошла на дно, и мы видели ее даже уже довольно глубоко под водой. Впрочем, паводковая вода – мутная, место оказалось глубоким, так что банка все-таки исчезла из виду: пропала – как не было.
– А говорил, рванет: – разочарованно произнес стоявший рядом Григорий. Школьные знания из области химии убедительно подтверждались экспериментом.
 Я продолжал вглядываться в место, где, по моим соображениям, должна была находиться банка. Непоколебимая вера в торжество науки была вознаграждена более чем достойно.
Представьте себе квадратичную параболу. Теперь представьте себе параболоид – тело, полученное вращением этой параболы вокруг оси Y – высотой более метра, и диаметром в верхней части – почти метр. А теперь представьте себе, что неведомая сила вырезала из обычного озера, заполненного обычной водой, такой параболоид и удалила его с глаз долой неведомо куда. Невозможно представить – полный сюрреализм, но именно это я и увидел – ни много, ни мало. То есть течет в реке вода, впадает в озеро, а в нем глубокая яма – не на дне, а прямо в самой воде, и на дне той ямы что-то серебристое поблескивает. 
Через мгновение… да разве могут быть в языке народа, испокон веков не знавшего и не любившего химию, слова для реального описания всего, что случилось через мгновение? Ибо слова "раздался взрыв" имеют к реальному явлению весьма условное отношение. Яма исчезла, а "изделие" – естественно, без стекла, оказалось где-то в небесах – с земли мы видели его как быстро улетающий маленький серебристый шарик.
  "Наши" стояли не шелохнувшись, раскрыв рты, прочие… вот тут были разные варианты. То есть сразу после взрыва, пока "изделие" удалялось, никто не сдвинулся с места, но как бы ни велика была начальная скорость, она все-таки была меньше первой космической и в какой-то момент поменяла знак: шарик возвращался. Кто-то бежал от реки, кто-то карабкался на насыпь, кто-то залег между стоявшими на берегу байдарками и закрыл голову руками, какая-то девица истошно орала.
Мячик упал практически в точку, откуда вылетел, на мгновение исчез под водой – 
 –Ба-Бах!!! – яркая желтая вспышка, и мячик снова летит в небеса.
 Один из убегавших падает – то ли споткнулся, то ли от испугу, то ли решил, что лежа безопасней. Снова встает. Штаны у него мокрые – почему-то сзади. Взбиравшиеся на насыпь встречаются лицом к лицу с теми, кто были за насыпью и поднялись разузнать, что за шум, мимика – не передать. Мы не успеваем следить за всем сразу и о возвращении мячика догадываемся по свистящему звуку, очень похожему на звук падающей мины в кинофильмах.
Ба-Бах!!! Девица перестает вопить и тихо скулит, народ на насыпи делится на три группы – часть остается наверху, часть скрывается за насыпью, несколько человек спускаются к нам. Хуже всего лежащему между байдарок: он ничего не видит, но слышит свист мин и взрывы.
Ба-Бах!!! Мячик в очередной раз улетает, мы с веселыми лицами провожаем его глазами, группа на насыпи уже вся лицами к нам, девица не вопит, владелец мокрых штанов и другие убегавшие начинают возвращаться, только бедалага между байдарками лежит в прежней позе. 
Очередного ба-бах не последовало – то ли подул ветерок, то ли сказалось нарушение симметрии, но мячик шлепнулся на берег между мной и Григорием, оставив в песке довольно глубокий отпечаток. Белый, как чистая алюминиевая кастрюля, чуть вытянутый, с пояском посередине – граница первой и второй заливок при изготовлении. Лежит совершенно безмятежно – невозможно представить, что только что вытворял. Я потрогал его пальцем (!) – он был совершенно холодным. Окружающие смотрели на нас без злости, скорее – с уважением и, уж точно, с любопытством. Лежащий между байдарок поднял голову, увидел меня с мячиком и заулыбался – не знаю, понял ли он в этот момент, что это тот самый мячик. Подойти поближе, однако, никто не пожелал.
– А, прореагировал – глубокомысленно заметил Григорий и вдруг, как классный футболист, выбил мяч на середину реки в направлении моста. 
Выпускники физматшколы, даже если впоследствии им не пришлось непосредственно заниматься физикой, понимают, что движение, например, мячика, можно разложить на вертикальную, горизонтальную и вращательные составляющие. Процессы, отвечающие за первую, остались теми же и обеспечивали колебательное движение вверх-вниз, горизонтальному же перемещению ничто особенно не препятствовало. Результат получился великолепным – пинг-понговый шарик, как бы алюминиевый, размером с небольшой арбузик, весело попрыгал под мост, практически не теряя ни скорости горизонтального перемещения, ни максимальной высоты подъема.
Некоторые группы начинали маршрут не от моста, а на двенадцать километров выше – от города Чехова. Надо же случиться – как раз в тот момент, когда Григорий поддал мячик, под мостом появилась байдарка – крупный, красивый, несколько пижонистого вида парень, явно любуясь собой, греб, две девушки – возможно, впервые оказавшиеся в байдарке, грелись на солнышке с полузакрытыми глазами – весла лежали вдоль бортов.
Ба-бах!! – пинг-понговый шарик после подачи Григория коснулся поверхности на поле соперника.
Позже я неоднократно задавался вопросом – как поступил бы сам, если бы, сидя в байдарке, нежданно-негаданно встретился нос к носу с таким "шариком" – скачущим по воде прямо на меня, взрывающемся и извергающим желтое пламя при контактах с водой, явно не подчиняющемся элементарным законам физики – эдаким огнедышашим драконом, одним словом – себе на уме. Добавьте к начальным условиям двух девчонок, возможно, не умеющих плавать, и вы поймете, что капитан оказался в очень сложном положении. Вышел он из него с блеском – слаженности действий экипажа могли бы позавидовать Ушаков, Нахимов, Нельсон и другие выдающиеся флотоводцы. Зрители с очень близкого расстояния могли наблюдать, как, буквально по кадрам, менялось выражение лиц: полное спокойствие (мячик у ног Григория вряд ли привлек внимание экипажа при прохождении моста – потенциально опасного места) – любопытство, быть может, легкая тревога (вошли под мост и увидели непонятный мячик в полете) – безмерный ужас (мячик коснулся воды) – выделение адреналина, мобилизация и начало активных действий (мячик снова в воздухе и совсем рядом). В мгновение байдарка развернулась и на трех веслах устремилась обратно под мост, вверх по течению.
Зрители были в восторге, девица, пару минут назад истошно вопившая, столь же неприлично хохотала. Позже, когда все закончилось, мы пытались подняться под мост против течения – ни одному экипажу этого не удалось.
Между тем, мячик проскакал как раз до стремнины под мостом и, потеряв постепенно горизонтальную скорость, снова вернулся в озеро. По мере растворения натрия размер мячика мало помалу уменьшался и прыжки становились все ниже. Тут случилось еще одна неожиданность – после очередного контакта с водой мячик развалился на два, условно говоря, "полушария" неравной массы – видимо, контакт между двумя последовательными заливками при изготовлении был не особенно прочен. Далее каждое жило самостоятельной жизнью. Более тяжелое прыгало повыше, и взрывы были помощнее, меньшее обладало и меньшей амплитудой. Поскольку шарообразная форма была безвозвратно утеряна, и высота, и направления прыжков менялись раз от раза в довольно широких пределах. Слышалось это так: Бах! – пух – пух – Бах! – пух – Бах! – пух – пух – пух – Ба-бах!! – пух… Наконец, кусочки стали такие маленькие, что не могли по настоящему подпрыгнуть и горели желтым пламенем, бегая по воде, как водомерки. Собственно, пока они (т.е. водород) горели, гремучий газ не накапливался и взрываться было нечему, если же пламя гасло, через некоторое время следовал новый взрыв.
В конце концов все окончательно прореагировало и растворилось, мы спустили байдарки, попробовали подняться под мост против течения (пустые хлопоты) и вышли, наконец, на маршрут.
Не буду утомлять читателя излишними подробностями аналогичных экспериментов – они проводились неоднократно, с разными загрузками и в разных условиях, соответственно, звуковые (как и световые) эффекты также сильно отличались от раза к разу. За парой исключений, ничего хоть отдаленно подобного "шипению" не было и в помине. Впрочем, и исключения только подтверждает основной вывод. В первом случае шипели отнюдь не куски растворяющегося в воде металла, а мирные любители подледного лова – с досады от невозможности меня догнать и намылить шею (я-то, спустив "изделие" в прорубь, удирал на лыжах, преследователи располагали лишь валенками с калошами). Всем, считающим, что созерцание чудесного превращения рыбацких лунок в фонтанирующие гейзеры и уникальная возможность омыть в таком гейзере лицо на ласковом весеннем солнце не окупает некоторого сокращения улова приношу запоздалые, но абсолютно искренние извинения, Впрочем, эффект был слабенький – воздуха подо льдом практически не было, так что водород толком и не взрывался.
Напоследок заметим – если б каким-либо образом серьезные количества натрия попали нам в руки в школе, последствия могли бы быть самые печальные: ни ума, ни реальных знаний химии у нас не было, а элементарного чувства осторожности в то время мы были лишены начисто. Много позже я узнал, что в год нашего выпуска в соседней школе "любитель химии" спустил в туалет четвертого этажа кусок натрия, завернутый в алюминиевую фольгу. "Изделие" благополучно преодолело сифон унитаза, успело доплыть до стояка и, видимо, долететь донизу. Собственно, никто точно не знает, докуда оно успело долететь, потому что менять пришлось не только все унитазы в мальчиковых туалетах, но и часть чугунных труб. По моим сведениям, ни организатор взрыва, ни его причина так и не были установлены при расследовании, а ученикам на уроках химии продолжали морочить головы насчет шипения натрия в воде точно так же, как и нам.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

:respect: Хорошо пишешь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 3 weeks later...

В сумасшедшем доме, который в другой стране и другом времени назывался почему-то студенческим общежитием, жила девушка с кошкой. Девушка запомнилась мне беззлобной, улыбчивой, с пышной, выкрашенной в "палевый блонд" шевелюрой и безупречным ярким маникюром в любое время дня и года, выдающим жительниц глубоких провинций, переехавших в столицу. Думаю, что не ошибусь, если напишу, что маникюр кошки был так же безупречен, а густая шерсть благоухала девушкиным ягодным шампунем, оставлявшим заманчивый флер в общежитских коридорах. В меру высоким, поставленным собственными усилиями голосом девушка вызывала кошку на очередное рандеву, заглядывая в углы коммунальных кухонь и распевая: "Марсеэ-э-элла-а-а! Марсе-э-элла-а-ачка!" Марселла нехотя отдиралась от соседской мусорки и уныло плелась полировать ногти и расчесываться.

Позже Марселла выросла, потеряв добрую часть очарования игрушечного котенка, а девушка все чаще стала задерживаться у монолитного, широкого бойфренда, честно пойманного в пруду большого города на тот самый флер. Кошку приютили соседи: три худых, вечно заспанных парня. Марселла, быстро сориентировавшись в ситуации, оказалась котом и начала отзываться на имя Косяк. Маникюра больше не было, но Косяка и здесь неплохо кормили; он же отплачивал кошачьим общением, прибегая в парням на каждый перекур и от скуки лениво пожевывая выброшенные бычки.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
  • 1 month later...

Злость на соседей, или как правильно залезть на соседский балкон 
На соседей злиться трудно, но все же можно. Вот я, если меня даже несильно ударит током, уже могу.
Я сидел дома и мирно выпиливал электролобзиком кусок фанеры, из которого спустя месяц получилась кухня. То есть, старался в меру сил быть котом: «починял примус и никого не трогал». Приходит сын, лет десяти, и говорит странным голосом:
– Пап, а у нас вода из лампочки на потолке капает.
Вроде мал еще сынок, чтобы пить – всего десять лет. Да и светлый день еще, кто ж ему нальет? Я объясняю, что из лампочки вода не может капать, тебе, наверное, померещилось. А он мне, мол, сам  пойди и посмотри. Я стал сопротивляться –  зачем идти на заведомо ложный вызов. Сын убежал, что было сделать трудно – из комнаты до совмещенного санузла было шага четыре – хрущевка все-таки, но он убежал.
Прибежал опять, и, преодолевая природную застенчивость, сказал, что вода из лампочки течет уже сильнее. Меня это стало утомлять. Я решил объяснить на живом примере, что из электрической лампочки вода течь не может. Я пошел в ванную, глянул вверх. Итить.
А там вода из лампочки льется.
То есть, конечно, не из самой лампочки, но она лилась как-то со стеклянного стакана, в котором жила лампочка. Я выпучил глаза и коротко извинился за неверие перед сыном. Выключил свет (лампочка все это время работала) и подставил таз. Вода стала прибывать. В воздухе ванной запахло ливнем и грозой одновременно, несмотря на солнечную погоду на улице.
Поднявшись на этаж выше, постучал в очень бронированную дверь – звонок отсутствовал по невыясненным причинам. Ответом дверь меня не удостоила. После недолгих барабанных упражнений я удостоверился в том, что бороться с текущей из соседей водой мне придется в их же, соседей, полном отсутствии.
Сбегал к себе, удивился количеству прибывающей воды. Сын исправно менял тазики, выливая воду. Я побежал вниз, чтобы перекрыть воду на весь подъезд, поскольку ждать, что железный и бездушный предмет впустит меня в квартиру наверху, было бы наивно. Кстати, вода, как в известном фильме, «тепленькая пошла»… Понятно – сегодня начало октября, и нам дали горячую воду, чтобы попробовать, как держат трубы и клапана. Официально это называется подготовкой к холодному сезону. По моей личной версии, где-нибудь в подполье сидит кучка сантехников-заговорщиков, и мерзко хихикает, поскольку точно знает, сколько отката они получат от ремонта потекших квартир…
Кстати, я недавно узнал, что есть города, в которых горячую воду в квартиры подают круглогодично. Позвольте, но ведь это же барство! Расточительное, нерациональное использование так нужного нам всем тепла. В Одессе горячая вода подается тогда же, когда включают отопление. То есть, видимо, людям не стоит так часто мыться, и уж тем более, теплой водой. Кстати, весь центр города-героя, и зимой, и летом, отключали от воды с нуля часов и до шести утра – экономили. Ночью людям вода также не нужна.  Но – полно, вернемся к нашим потопам.
Внизу меня встретила дворничиха тетя Муся. Из тех, что всегда все знают. Она сказала, что те сверху, конечно… далее несколько слов вырезано цензурой… и уехали себе, а что они думают, тут потоп, а как же люди?! Я понимал, что невежливо прерывать почтенную даму. Но все же собрался с мыслями и попросил ключ от подвала, где должен быть заветный кран, отсекающий меня от извержений назревающего гейзера.
Ключ находится у армян, ответила она мне, спроси у них. Кстати, она подтвердила, что ни у кого в доме нет телефона этих паразитов, что недавно заехали в фешенебельную однокомнатную на пятом этаже нашей хрущевки, и которые уже с месяц делают  у себя ремонт.
Армян на втором этаже не было дома. Вернее, были, но не те. Вышедшие долго спрашивали меня, а зачем я их беспокою, и что случилось, а потом сказали, что они гости, и сами ничего не знают.
Как говорил Филатов, «А меж тем сказке далеко до развязки».
Вместо вожделенного ключа от подвала я получил инструкцию по его дальнейшему поиску. Ключ, как обычно, был в яйце, яйцо в сложной фаршировке – на дубе, а дуб – на Заячьем острове. Короче, спроси Карена, он должен быть через дорогу в магазине.
Убедившись у себя на четвертом, что сын исправно выливает тазы и кастрюльку, но что поток при этом стал гораздо более мощным, я побежал в армянский магазин через дорогу. Там меня встретили опять с подозрением: к ним нечасто заходили высокие люди в оранжевых комбинезонах с застиранными масляными пятнами и большими фонарями «Маглайт»  в руках. После недолгих объяснений по телефону вызвали Арсена, и тот наконец подъехал на тонированном БМВ с тем самым ключом, но в руки мне его не дал. Сказал, что у них там товар хранится, поэтому он пойдет со мной.
Так что все было, как в сказке – преодолев небольшие препятствия, я добрался-таки до подвала. Зайдя в его нутрь, я включил фонарь. Под ногами захрустели осколки чего-то  стеклянного, за руки и за ноги меня сразу же стала хватать какая-то незнакомая мне проволока, но я не сдался и прошел дальше, мимо армянского товара в ящиках.
Далее я увидел зверей, которые меня удивили, но больше меня удивились сами звери. Таких тараканов не показывают в зоопарках, а именно их и надо бы. Конечно, всем хочется смотреть на розовых фламинго, а не на горькую и коричневую правду жизни. Правда сидела на трубах и немного шевелилась. Правды в этом подвале было как-то много, даже, я бы сказал, до неприличия.
У этих тварей глаза были размером с блюдце. Моим появлением они были явно смущены, но старались при этом вида не показывать. Хотя мне достаточно было и того, что они  молча на меня смотрели.
Преодолев некую робость и даже слабость в членах, вспомнил, зачем я сюда пришел. Разобравшись в немудреной системе отечественного водоснабжения, и извинившись вслух неоднократно, я оттолкнул нескольких коричневых товарищей и попробовал закрыть нужный кран. Кран не поддавался, а в закрывании же ненужных клапанов я не видел смысла. Я пробовал еще и еще раз, но чувствовал, что я могу сломать его упорство, но закрыть – никогда.
Тогда в моем воспаленном увиденными тараканами мозгу появилась мысль, что неплохо бы залезть в чужую квартиру, ставшую источником чистой родниковой воды (горячим гейзером,…) каким-нибудь другим способом. Негромко цитируя Бальмонта по памяти, поднялся на пятый этаж и постучался в дверь к соседям.
И что ведь интересно? Все реагируют одинаково. Кто там? Это ваш сосед. Они в глазок – а мы вас не знаем. Я ваш сосед-моряк, недавно въехал, постоянно в море, вот вы меня и не знаете. А что надо-то, неодобрительно и недоверчиво спрашивают. У ваших соседей вода течет, их дома нет, меня заливает. Не мог бы я залезть к ним в квартиру через ваше окно?
Вы, конечно, представляете себя на месте этих людей за дверью, и понимаете, что открывать в наше время на всякие крики о помощи нельзя. Все может оказаться ложью, чтобы заставить вас открыть дверь. Тогда грабители смогут беспрепятственно войти в дом и украсть все полторы тысячи гривен, которые лежат на холодильнике, а также забрать изнутри холодную курицу, потому что больше красть в доме нечего.
Но есть люди, которые отзываются на вот такие крики о помощи. Или есть еще капля сострадания в людях, или мои просьбы о помощи были явно не театрального происхождения. Короче, одна женщина мне дверь таки открыла, и даже впустила в квартиру. Я бы тоже впустил, но во мне росту метр девяносто и весу – просто неприличное число. Храбрая, уважительно подумал я.
Обследовал коротко ее подоконники и пришел к выводу, что надо лезть из квартиры, находящейся по другую сторону от необходимой мне, поскольку от их кухни до нужного балкона нужно было лететь не меньше двух метров. Природа не снабдила меня крыльями, и я давно принял это как данность. Пошел стучать в дверь к другим соседям.
Открылась щелка, оттуда пошли странные звуки. Оказалось, там живут не то корейцы, не то вьетнамцы. Я спел им свою старую песенку о том, что к вам сосед стучится, и заливает, блин, меня, и как неплохо бы залезть через них на соседский же ж балкон. Корейцы долго совещались, потом выдали фразу, что никто не пустят, и пусть хозяйка придет. И дверь мы тебе не откроем, жди хозяйка.
Какая на хрен хозяйка, вежливо, не теряя лицо, поинтересовался я? У меня там потоп внизу, сейчас зальем весь подъезд. Я был сама вежливость. Открывайте, ироды.
Положение спасла тетя Муся, дворничиха. Она разогнала сомнения корейских мальчиков – дворничихи вообще народ пробивной, и на горло брать умеет. Пообещав кинуть клич ментам поганым, чтобы проверить все количество живущих здесь, она вызвала, видимо, этим шок среди участников вьетнамской баррикады.  В конце концов, они раскрыли передо мной дверь. Зайдя внутрь, я поразился численности населения – в трех комнатах этой квартиры было не менее ста сорока семи жителей, не считая  двух грудничков и старенького дедушку. Вьетнамские корейцы опасливо жались в проходам, когда я проплывал мимо них. Думаю, что спальные принадлежности им были вовсе не нужны: при таком количестве народа спать можно было только стоя. Надо отдать им должное – как соседи, они были идеальны – вели они себя очень тихо.
Проведя рекогносцировку, мне стало ясно, что проникнуть в крепость, где бьют гейзеры, отсюда все же можно. Привязав крепкую веревку к батарее центрального отопления, и отмерив необходимое количество метров, чтобы и на балкон залезть, и не коснуться земли в случае падения, я взобрался на подоконник. В такие моменты надо сосредоточиться на самом действии, но я почему-то думал о дырке на носке. Не то, чтобы мне было стыдно за себя и свой носок, но я себя чувствовал неудобно. Я не был подготовлен к демонстрации лучшего, что во мне. Безусловно, правильнее надевать целые носки, если они у вас, конечно, есть.
Мои изящные концертные туфли 46-го размера с металлическими вставками на носках остались стоять в прихожей – только сняв эти два кирзовых чудовища, мне открылся путь в кишащую вьетнамцами квартиру.
Нужный мне балкон был рядом. Дурную услугу оказало его остекление – что за привычка застеклять балконы? Выходи и дыши воздухом, ан нет – выходи и не дыши. Предварительно разогнал прохожих внизу криками, разбил боковое стекло шваброй. Потом залез внутрь, на чужую территорию.
Если вы думаете, что все преграды на пути были позади, не спешите. Ведь только тут и началось самое интересное. Воды в комнате было столько, что она уже начала переливаться через высокий порожек балкона и литься вниз по фасадной стенке дома. Я шагнул внутрь комнаты и был тут же поражен приятным тонизирующим зарядом электрического тока.
Я подпрыгнул и в полете осмотрелся. На полу лежала включенная в розетку дрель и какие-то недоразмотанные удлинители. Все это было покрыто моим матом и горячей водой. По воде проходил электрический ток. Почему не выбивало предохранители – не знаю.
После прыжка я приземлился опять в эту же воду. В таких питательных для организма условиях мозг работает довольно быстро. Взвесив все за и против, я прыжками полетел к пробкам, и выкрутил одну из них. Не могу передать, насколько большое облегчение я тогда испытал.
Зайдя в соседскую ванную, увидел источник целебной влаги. Очень горячая вода била прямо из стенки. Те, кто делал ремонт, видимо, не ожидали такой резкой благосклонности со стороны теплоэнергоцентрали. Они не установили умывальник и кран – более того, никто не закрутил простой пробки в дырочку на стене, откуда и била вода. Цитируя по памяти Горация в неудачном, по мнению критиков, переводе Бена Джонсона, иду за пробкой на три четверти дюйма к себе вниз.
Там сынок в ускоренном темпе вливает-выливает воду. Тазики и кастрюльки меняются с дикой скоростью. Если так дело пойдет и дальше, то ребенок может похудеть, меланхолично подумал я (хотя может стать фокусником или жонглером).
Найдя пробку, поднимаюсь, вкручиваю. Затем еще минут сорок убираю пару сот литров воды, налитой по полу. Отжимаю тряпкой. Можно идти домой.
А тут незадача: бронированную соседскую дверь можно закрыть только ключом, у нее нет защелки. Поколдовав с замком, выхожу из «нехорошей квартиры», и вытягиваю через замочную скважину кусок прочной капроновой нити – засов заезжает на место.
Когда все закончилось, я пришел к корейцам за своими кирзовыми тапками. Все началось снова – дверь они откроют только тогда, когда придет хозяйка.
Я в тот день больше фанеру не пилил, знаете. Стрелял из пневматического пистолета вперемешку с ребенком по бумажной мишени – смеялись оба, как дети.
На следующий день – звонок в дверь. Открываю – стоит бабулька с палочкой и правильной дворянской осанкой, и за ней прячется великовозрастный внучек. Оказалось, те самые, сверху. Вижу по глазам, что они все уже знают. Ну, думаю, или они мне сразу спасибо скажут, или…
Они сказали. Конечно, заметили, что отключив электричество в квартире, я также разморозил большой холодильник, и у них там сдохла заготовленная на зиму клубника. Несколько килограммов витаминов. А как же дети?
Интересные люди. Они хотели бы, чтоб я им посочувствовал, бабуля к этому и клонила. Я почему-то не разделил их горечи потери. И рассказал им свою версию вчерашних горячих событий. Бабушка сочувственно качала головой в такт моим словам, а внук старался не показываться из-за ее спины. Это он, лоботряс, почти хозяин квартиры, которую купила ему бабуля.
Они осмотрели мои подтеки в комнате, кухне, ванной и коридоре – больше у меня просто не было помещений, как вы успели догадаться. И предложили оплатить ремонт. Но подождать, естественно, пока все высохнет.
Как и говорила моя мама, добро должно быть уголовно наказуемо. Конечно, они не стали платить за ремонт. Я ушел скоро в море, в рейс, а они скоро разменялись.
Ложечки мы, конечно, нашли, но осадок остался.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Два повара 
Эти двое работали вместе, в паре, уже много, много лет. Звали их очень
просто: Толик и Толик.

Один Толик был маленьким и более нагло-решительным. Ведущим. Второй был
высоким и более мягким, покладистым, ведомым. Наглый Толик был старшим, ему
стукнул 51 год. Ведомому Толику недавно исполнилось всего лишь 50. Старший
называл младшего «Малым», младший обижался. Звуки на камбузе примерно были
такими:

 – Так, Толян, – решительно говорил старший и наглый, – уже восемь утра,
надо что-то готовить. Что будем готовить?

 

  – Как «что»? Суп.

– Ну, ставь пока воду. А пока что – давай, Толян. – Младший, но высокий
доставал их общий чемоданчик. По официальной версии там были их личные ножи
и специи, на самом деле там была водка. Открывался чемоданчик, наливались
два стакана, смачно выпивались, чем-то хрумкалось.

 – Так, ну что у нас там? Суп? Да, дела. Ну, так закинь туда что-нибудь. Вот
у нас костей с мясом лежит… туда… ага… Ну, пока суть да дело, Толян, давай.

Толик-младший бросал в суп промытые кости с мясом. После доставал
чемоданчик, ставил на стол, щелкал затворами, вынимал на свет божий,
наливал. Оба синхронно хэкали, выпивали. Чавкали. Закрывали. День начинался
стандартно.

Через какое-то время вспоминалось, что готовится суп и вообще-то  пора уже
ставить второе.

 – Так, Малый, закидывай туда вон ту фасоль, вчера ребята отварили. Будет
суп с фасолью.

 –Толик, ну на фига? – младший и длинный поднимал плечи и разводил руками,
как бы протестуя против подобного обращения.

 – Та ладно! – рубил старший, маленький и наглый. – Короче, кидай фасоль.

Кидалась фасоль. Открывался чемоданчик, щелкали замки, наливалось,
закусывалось. Так незаметно подходило время обеда. В упомянутый суп
бросались макароны, вермишель, грибы, или еще что-нибудь полезное. Конечно,
вы бы сами попробовали бы так пить во время готовки. Ребятам было тяжело,
что ж вы хотите. Память уже не та. Потом как-то на автомате готовилась
зажарка к супу, и два героя еще были серьезны, но уже почти невменяемы.

И вот на стол экипажу ставилась еда. И разливалась по тарелкам. И пробовал
народ эту еду. И удивление сменялось возмущением, и даже гневом.  Что нам за
лабуду приготовили эти два синяка? А ну, позови их.

В проеме двери столовой появлялись два Толика. Они еще могли ходить, но
только перебежками, и слегка держась руками за стены. В столовую они не
зашли, а вдвоем застряли в проеме, так и оставшись там.

– В чем дело? – нахмурив брови, сердито вопрошал старший, маленький и
наглый.

– Толик, ну нельзя же так! – экипаж возмущенно гудел, но уже меньше, чем до
появления поваров. Маленького и наглого все побаивались.

 – А что случилось? – рявкал он.

 – Ну как «что случилось»? Посмотрите на этот суп! – крики «Да, какого
черта, мы что, свиньи, жрать эту полову! Пусть они сами ее едят!». –  Тут
плавает столько всего – и фасоль, и вермишель, грибы и макароны. Что это за
суп? Вы что, не можете готовить нормально?

 – Что случилось? – вещал только маленький и наглый, а худой, высокий Толик
мог лишь молчать и изредка икать. – Что такое?! – с каждым его возгласом гул
в столовой утихал. –  Нормальный суп! Это суп по финской технологии!
ФИНСКОЙ! Такая рецептура! – пауза и тишина вокруг. – Может, я недосолил или
переперчил чего?

 – Да нет, – пожимал плечами экипаж, – соли с перцем нормально.

 – Ну так чего вы хотите?

 – А, тогда ладно. Действительно, чего это мы вдруг разорались.  Раз финская
технология, то все нормально. Наверное…

– Толян, пойдем. – Они тяжело пробегали обратно, к себе, в ДОТ, и там
щелкалось, наливалось, хрюкалось.

Не меньше 20-ти лет вместе.

Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Немецкий язык - относительно легкий. Человек, знающий латынь и привыкший использовать
склонения учит его без особых трудностей... Во всяком случае, думаю что примерно
так говорят учителя немецкого во время первого урока. Затем начинается изучение
всяких der, die, das, den,... и учителя говорят что все - логически связано,
следует логической цепочке и что все очень просто.

И чтобы окончательно в этом убедиться, мы рассмотрим с вами конкретный пример.

Первым делом, вы покупаете книжку на немецком. Вам попадается, например, красивая книжка, которая рассказывает обряды и обычаи Готтентотов (кто не знает, это такие представители одного из племен, живущих в лесах Южной Африки). По-немецки: Hottentotten. И все они радиучебных целей изъясняются, конечно же, по-немецки!

Книга рассказывает, что сумчатых крыс, то бишь опоссумов (Beutelratten) эти Hottentotten отлавливают и запирают в металлических клетках (Kotter), покрытых крышкой (Lattengitter) чтобы уберечь их от непогоды. Металлческие клетки с крышкой называются по-немецки Lattengitterkotter и, следовательно, когда в клетке содержится опоссум, то она называется Beutelrattenlattengitterkotter.
Все просто: прилагательное приписывается перед существительным, которое оно характеризует.

Так вот, однажды эти готтентоты (Hottentotten) задержали убийцу (Attentater), обвиняемого в убийстве одной хотентотской матери (Mutter), то есть Hottentottenmutter, сын которой был туповатым заикой (stottertrottel).

Так вот, следуя правилам словообразования немецкого языка, эта мать по-немецки
будет Hottentottenstottertrottelmutter, а ее убийца - Hottentottenstottertrottelmutterattentat
er.

Полиция временно запирает этого убийцу в вышеупомянутой клете для опссумов (Beutelrattenlattengitterkotter), но ему удается оттуда сбежать.

Тут же начинаются поиски, и вот приходит к вождю племени один из готтентотских воинов и как закричит :
- Я поймал убийцу (Attentater)!
- Да? Какого? - спросил вождь племени.
- Beutelrattenlattengitterkotterattentater, - ответил воин.
- Что? Hottentottenstottertrottelmutterattentater? - уточнил вождь.
- Так это он же и есть, тот самый Hottentottenstottertrottelmutterattentater,
- ответил воин.
- Да? - удивился вождь. - Ну так бы сразу и сказал, что ты поймал Hottentottenstottertrottelmutterbeutelrattenlattengitterkotterattentater.

Как вы можете констатировать сами, немецкий язык - довольно легкиий и простой.
Стоит всего лишь им заинтересоваться.

  • Like +1 1
Запомни, это ты должен контролировать дух растения, а не он тебя.

(Наставление шамана)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте аккаунт или войдите в него для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!

Зарегистрировать аккаунт

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.

Войти сейчас
×
×
  • Создать...